Ничтожность решения собрания, нарушающего запрет закона, интересы третьих лиц и публичные интересы
Несмотря на господствующую позицию, что решение собрания не является сделкой, а является иным юридическим актом, имеющим лишь некоторую схожесть со сделкой, в главе 9.1 ГК РФ воспроизведено деление недействительных решений собраний на оспоримые и ничтожные.
В абз. 2 п. 1 ст. 181.3 ГК РФ установлена презумпция оспоримость решения собрания, которая выражается в том, что недействительное решение собрания оспоримо, если из закона не следует, что решение ничтожно.
В отношении же сделок в ст. 168 ГК РФ с учётом разъяснений п. 74, 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 действует презумпция ничтожности сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта.
То есть для решений собраний действует презумпция оспоримости, а для сделок – презумпция ничтожности. Чем обусловлена эта разница? Она обусловлена тем, что решения собраний в потенциале затрагивают интересы большего количества лиц, чем в сделках, из-за чего в целях обеспечения стабильности гражданского оборота правопорядок может установить некоторые меры для достижения этой цели. Одна из таких мер – это презумпция оспоримости решений собраний, благодаря которой возрастает шанс, что решения собрания останутся действительными, ибо до признания их судом недействительными они является действительными.
При этом презумпция оспоримости, установленная в абз. 2 п. 1 ст. 181.3 ГК РФ, плоха тем, что она сработает и в тех ситуациях, когда принимаемое решение должно считаться ничтожным, потому что его нельзя было принимать. Например, принято решение собрания, противоречащее закону и нарушающее интересы третьих лиц или публичные интересы. Оно будет оспоримым в силу презумпции оспоримости в абз. 2 п. 1 ст. 181.3 ГК РФ или ничтожным, как указывается в п. 2 ст. 168 ГК РФ в отношении сделок?
Такое решение собрания должно считаться ничтожным, однако возникнет проблема юридического обоснования, почему здесь не сработает презумпция оспоримости. В качестве обоснования можно предложить два варианта:
- оно ничтожно по пп. 3 ст. 181.5 ГК РФ, так как оно принято по вопросу, не относящемуся к компетенции собрания;
- оно ничтожно по п. 2 ст. 168 ГК РФ, так как нарушает запрет закона.
Первый вариант с отсутствием компетенции при принятии решения собрания кажется проще, так как для его обоснования не придётся доказывать, что к решениям собраний, помимо оснований ничтожности из ст. 181.5 ГК РФ, можно применять правило о ничтожности п. 2 ст. 168 ГК РФ, относящееся к сделкам.
Например, решением собрания кредиторов при банкротстве принимается решение о том, что все кредиторы должны предоставить финансирование процедуры банкротства должника, или решением собрания собственников помещений в МКД принимается решение об освобождении от уплаты имущественного налога. Такие решения собраний действительно можно считать ничтожными по пп. 3 ст. 181.5 ГК РФ в связи с отсутствием компетенции.
Второй вариант с теоретической точки зрения кажется более правильным, так как благодаря нему можно будет обосновать ничтожность решения собрания, принятого в рамках компетенции, но нарушающего запрет закона. Если решение собрания принимается в соответствии с компетенцией, но с нарушением запрета закона, то оно должно считаться ничтожным.
Например, в соответствии с пп. 2 п. 1 ст. 48 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» к компетенции общего собрания акционеров относится принятие решения о реорганизации АО, и общее собрание акционеров приняло решение о реорганизации в виде преобразования АО в запрещённую/несуществующую организационно-правовую форму.
Другой пример: принятие по п. 2 ч. 1 ст. 17 Федерального закона от 29.07.2017 № 217-ФЗ общим собранием членов товарищества, у которого количество членов 60 и меньше, решения об избрании 5 членов правления товарищества несмотря на запрет в ч. 3 ст. 18 Федерального закона от 29.07.2017 № 217-ФЗ, согласно которому членов должно быть только 3 (если эта норма будет квалифицирована в качестве императивной, что вызывает сомнения).
Также на практике встречаются решения общих собраний членов товариществ (ТСН, ТСЖ, СНТ, ОНТ) о внесении изменений в устав товарищества о том, что в качестве члена правления товарищества может быть избрано лицо, не имеющее задолженности в течение последнего года до момента избрания или иного промежутка времени.
Например, на общем собрании членов СНТ было принято решение о внесении изменений в устав СНТ, согласно которым наличие задолженности по плате за содержание имущества общего пользования может являться основанием для отказа в приобретении членства в СНТ, хотя в ч. 9.1 ст. 12 Федерального закона от 29.07.2017 № 217-ФЗ запрещается отказывать в приобретении членства по иным основаниям, кроме указанных в ч. 9 ст. 12. В ч. 9 ст. 12 Федерального закона от 29.07.2017 № 217-ФЗ нет такого основания для отказа, как наличие задолженности по плате за содержание имущества общего пользования.
В указанных примерах компетенция у собрания на принятие решения формально есть, но решение собрания нарушает запрет закона, поэтому его нельзя признавать ничтожным по пп. 3 ст. 181.5 ГК РФ, оно должно признаваться ничтожным по п. 2 ст. 168 ГК РФ. Хотя некоторые могут отстаивать позицию, что в указанных примерах, когда решение собрания принято в соответствии с компетенцией, но с нарушением запрета закона, для применения пп. 3 ст. 181.5 ГК РФ можно сказать, что в компетенцию собрания входит принятие только тех решений, которые не нарушают запрет закона, интересы третьих лиц и публичные интересы.
Данная позиция кажется немного странной с теоретической точки зрения, но если она позволит преодолеть предусмотренную в абз. 2 п. 1 ст. 181.3 ГК РФ презумпцию оспоримости решений собраний, то ей можно пользоваться, чтобы доказать, что решение собрания, противоречащее закону и нарушающее интересы третьих лиц или публичные интересы, является ничтожным, а не оспоримым.
