Одно обязательство одного должника
О зачетном характере требований о привлечении к субсидиарной ответственности и о возмещении ущерба, причиненного преступлением
ООО «ДИС» с 1998 года осуществляло производственную деятельность в городе Москва. Руководителем и единственным учредителем Общества являлся Юрий Дъячков.
В 2014 году по итогам выездной налоговой проверки Общество было привлечено к налоговой ответственности за неуплату НДС и налога на прибыль на 2010-2011 годы, общий размер долга компании с учетом пеней и штрафов составил 82 667 488, 20 руб.
В 2015 году было возбуждено дело о банкротстве ООО «ДИС».
В 2016 году приговором суда Юрий Дъячков был привлечен к уголовной ответственности по пункту «б» части 2 статьи 199 Уголовного кодекса РФ за уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере в виде лишения свободы сроком на 2 года условно.
В том же 2016 году приговором суда с Юрия Дъячкова был взыскан ущерб, причинённый в результате преступления, в размере сумм неуплаченных ООО «ДИС» налогов - 53 053 008, 78 руб.
В сентябре 2019 года в рамках дела о банкротстве Юрий Дъячков был привлечен к субсидиарной ответственности по долгам ООО «ДИС» на общую сумму 76 358 898, 64 руб.
При этом в ходе судебного разбирательства Юрий Дъячков просил снизить размер субсидиарной ответственности на сумму взысканного с него в порядке гражданского иска ущерба в размере 53 053 008, 78 руб., поскольку взыскание одной и той же суммы дважды приведет к неосновательному обогащению со стороны налогового органа. Однако указанные доводы были отклонены судами всех инстанций.
Тогда Юрий Дъячков обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ.
В определении от 03.07.2020 № 305-ЭС19-17007 (2) по делу № А40-203647/2015 о банкротстве ООО «ДИС» Верховный Суд РФ пришел к выводу о том, что гражданский иск о взыскании ущерба за совершенное преступление в размере неуплаченных налогов тождественен требованию о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности. Право выбора способа защиты принадлежит уполномоченному органу.
В настоящем споре перед судами встал вопрос о конкуренции двух видов требований: о привлечении к субсидиарной ответственности и о возмещении ущерба, причиненного преступлением.
Правовым основанием для удовлетворения иска о возмещении причиненного преступлением ущерба являются положения пункта 1 статьи 1064 ГК РФ, устанавливающие обязанность по возмещению вреда в полном объеме лицом, его причинившим. В указанном деле судом установлено, что руководителем общества причинен вред казне (интересы которой представляет уполномоченный орган) посредством совершения умышленных действий, приведших к непоступлению сумм налогов в бюджет. Таким образом, судом общей юрисдикции был рассмотрен прямой иск кредитора общества к его руководителю о возмещении причиненного данному кредитору вреда противоправными действиями руководителя. На допустимость предъявления подобных исков при соблюдении ряда условий указывал Конституционный Суд РФ в постановлении от 08.12.2017 № 39-П («дело Ахмадеевой»).
Требование о привлечении к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве представляет собой групповой косвенный иск, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей правовое сообщество кредиторов должника, требования к контролирующим лицам, направленного на компенсацию последствий их негативных действий по доведению должника до банкротства (определение Верховного Суда РФ от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757 (2, 3). Такой иск фактически точно так же направлен на возмещение вреда, причиненного контролирующим лицом кредитору, из чего следует, что генеральным правовым основанием данного иска выступают в том числе положения статьи 1064 ГК РФ. Соответствующий подход нашел свое подтверждение в пунктах 2, 6, 15, 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление №53).
Особенность требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности заключается в том, что оно по сути опосредует типизированный иск о возмещении причиненного вреда, возникшего у кредиторов в связи с доведением основного должника до банкротства. Выделение названного иска ввиду его специального применения и распространенности позволяет стандартизировать и упростить процесс доказывания (в том числе посредством введения презумпций вины ответчика – пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в настоящей редакции). Особенностью данного иска по сравнению с рядовым иском о возмещении убытков выступает также и порядок определения размера ответственности виновного лица (пункт 11 статьи 61.11 названного Закона), правила об исковой давности и т.д.
Вместе с тем, в институте субсидиарной ответственности остается неизменной генеральная идея о том, что конечная цель предъявления соответствующего требования заключается в необходимости возместить вред, причиненный кредиторам. Данная характеристика подобного иска является сущностной, что сближает его со всеми иными исками, заявляемыми на основании положений статьи 1064 ГК РФ. Именно поэтому, в числе прочего, Пленум Верховного Суда РФ исходит из взаимозаменяемого и взаимодополняемого характера рядового требования о возмещении убытков и требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности (пункт 20 постановления № 53).
Разница заключается лишь в том, довело ли контролирующее лицо должника до банкротства либо нет, от чего зависит подлежащая взысканию сумма, при том что размер ответственности сам по себе правовую природу требований никак не характеризует. В связи с этим при определении соотношения этих требований необходимо исходить из их зачетного характера по отношению друг к другу (пункт 1 статьи 6, абзац первый пункта 1 статьи 394 ГК РФ).
Таким образом, как предмет, так и основание предъявленного в рамках обособленного спора требования о привлечении к субсидиарной ответственности и рассмотренного судом общей юрисдикции гражданского иска фактически совпадают.
При определении вопроса, совпадают ли стороны, необходимо исходить из того, что (как указано выше) требование о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности является косвенным, заявляемым в интересах кредиторов основного должника, выступающих фактически материальными истцами. Таким образом, фигуры материальных истцов в части уполномоченного органа также совпадают.
Более того, Законом о банкротстве кредиторам после удовлетворения иска о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности предоставлено полномочие выбрать способ распоряжения требованием к контролирующему лицу в виде уступки кредитору части этого требования в размере требования кредитора (подпункт 3 пункта 2 статьи 61.17 Закона). Заявив прямой иск к руководителю должника о возмещении причиненного вреда вне рамок дела о банкротстве, уполномоченный орган фактически выбрал способ распоряжения частью принадлежащего ему требования. При этом наличие потенциальной возможности удовлетворить свое требование с помощью иного процессуального механизма само по себе признака тождественности второго иска не устраняет.
В данном случае совпадает как личность должника, так и состав возникновения обязательства, то есть имеется одно обязательство одного должника, что исключает применение норм о солидаритете.
Более подробно о правовой природе субсидиарной ответственности и ее соотношении с иными видами требований мы поговорим на онлайн-курсе «Актуальные проблемы субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника», который стартует 15 сентября.
