Субсидиарная ответственность: три причины банкротства должника

О трех причинах банкротства должника

Спикер Константин Гричанин рассмотрел три исторически сложившихся причины банкротства должника по вине контролирующих должника лиц:

1. Злостные умышленные действия, между совершением которых и наступившим банкротством организации имеется прямая причинно-следственная связь (например, использование фирм-«однодневок», вывод активов). При доказанности этих фактов наступает субсидиарная ответственность.
2. Неумышленные действия, которые не направлены на прямое причинение вреда должнику (в ситуации, когда имеется риск ведения предпринимательской деятельности, неизученность и волатильность (изменчивость) рынка).
   Указанные обстоятельства являются основанием для освобождения от субсидиарной ответственности.
3. Пограничная ситуация халатности, грубой неосторожности, когда менеджмент не проявляет должной осмотрительности, которая от него требуется.

Как видно, краеугольным камнем в вопросе о причинах банкротства является наличие вины. Должен ли суд проводить ревизию деловых решений менеджмента? Безусловно, поскольку без проведения анализа экономической целесообразности совершенных действий невозможно разрешить по существу вопрос о наличии оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, отметил Константин Гричанин.

О доктрине защиты делового суждения

Андрей Егоров, говоря о неумышленных действиях, которые не направлены на прямое причинение вреда должнику (фактически об отсутствии вины), обсудил интереснейшую доктрину о защите делового суждения («business judgement rule»), распространенную в западных правопорядках, на конкретном примере.

Обосновано ли решение менеджмента о запуске бензиновых двигателей в эпоху электрокаров? Является ли экономически целесообразным выпуск грампластинок в эру электронной музыки и ITunes?

Если жизнь показала, что директор был неправ, но на момент принятия им решения оно было обоснованным, то  нельзя работать по принципу «силен задним умом»: в этом случае ответственность не наступает ни корпоративная, ни субсидиарная.

По вопросу о том, нужно ли защищать принятое деловое решение, огромный пласт судебной практики выработан именно в корпоративных спорах о взыскании с директоров убытков, причиненных компании, и способ спасти директора - это доказать, что был экономически обоснованный план, что действие не достигло своего результата, но оно было разумным.

Самое сложное по степени доказывания: это пограничное положение между явным злоупотреблением и ситуацией, когда вина отсутствует.

Например, должен ли акционер отвечать за действия нанятого менеджмента: директор вывел активы, а акционеру вменяют в вину, что он за этим не следил? Иначе говоря, хозяин прохудившегося дома отвечает, если крыша съезжает на соседний участок, но никто не может обвинить хозяина в том, что он плохо ухаживает за домом, отвечает на вопрос Андрей Егоров.

О косвенном умысле и грубой неосторожности

Какая форма вины установлена законом для состава доведения должника до банкротства по статье 61.11 Закона о банкротстве?

Спикер Андрей Егоров выразил мнение, что по этой статье закона можно привлекать к субсидиарной ответственности лишь при наличии умысла и нельзя при грубой неосторожности. То есть «доведение» - это всегда умысел.

При этом в отличие от директора, собственники компании не должны привлекаться к субсидиарной ответственности за грубую неосторожность.

Поскольку последняя во многом сходна с косвенным умыслом, на практике возникает вопрос об их разграничении.

Андрей Егоров привел такой пример из германского правопорядка.

Директор компании, не глядя, подписал документ, содержащий арифметическую ошибку в цене реализуемой продукции в сторону ее значительного уменьшения, и газовые турбины вместо 2,5 млн долларов были проданы за 250 тысяч. Суд пришел к выводу, что директор несет ответственность перед компанией, поскольку подразумевается, что он ответственен за организацию должного контроля за подчиненными, допустившими ошибку в документе, но не за сами действия по беглому подписанию документа.
Тем самым при грубой неосторожности директор отвечает перед участниками, но не отвечает перед кредиторами в случае доведения до банкротства в результате совершения указанной сделки, заключает Андрей Егоров.